Pepsimist
11 июня 4:39
Андрей, девяносто девять процентов всех и всевозможных запретов у нас не имеют под собой не только законного основания, но и разумной причины, смысла.
Так издавна повелось, что проще и спокойнее сразу все запретить, а при очень сильной необходимости потихоньку разрешать, вводить пропуска, специальные допуски, разрешения на гербовой бумаге, удостоверения, корочки, блат, червонец в карман и т.д.
У нас разрешение на что-либо расценивается, как поощрение, как дополнительный бонус к чему-то — к должности, социальной или профессиональной принадлежности и прочее.
Ты сам наверняка сталкивался с тем, что к тебе вдруг подваливают какие-нибудь граждане и угрюмо требуют убрать фотоаппарат, потому что «здесь фотографировать нельзя».
Почему нельзя, они не скажут, потому что не знают, а вернее всего, такого распоряжения им и не давали, и это их личная инициатива.
Они же охранники, пусть крошечная, но «власть», а какая главная задача любой власти?
Правильно — не разрешать.
И основная, хрестоматийная властная фраза: «Не велено!»
Неважно что, неважно кому, без разницы зачем.
Первое и основное проявление власти — запрет.
Мужик с полутора классами образования тебе может запретить — или разрешить — а ты не можешь.
Все прочие действия все же требуют хотя бы минимальной, хотя бы примитивной, но работы мысли, а чтобы запретить, ничего не надо, кроме действительной или мнимой власти.
Поэтому запрет, это святое, «не велено», это наше всё.